Ветер качал тонкие ветви старого дуба. Толстые – не поддавались, они были крепкие, как Мстислав, прадед Велемира, основавший под этими ветвями маленькое домашнее капище Рода. Пересвета принесла к кумиру охапку желтого ячменя. Уже третий урожай вырастила она сама.
Три года прошло с тех пор, как Велемира угнали печенеги. Она мысленно плюнула на то место, где упал печенег, выбитый ее мужем из седла. Он тогда схватил его саблю и убил еще двоих. Там, где разлилась их грязная кровь, теперь не растет трава. Роду, наверное, не понравилась вражья кровь перед своим кумиром.
Пересвета развела огонь. Надо воздать Роду благодарность за то, что она еще год будет сыта. На светло-синих глазах выступили слезы.
- Здравствуй, девица!
Она подняла глаза. Невысокий старик в длинной холщовой рубахе опирался на посох с резьбой: фиалками, колосьями и Чуром. Старик улыбался глазами. Паутинками морщин.
- Вносишь требу?
- Да, только не девица я, а вдова.
Пересвета опустила глаза.
- Ты не вдова! Отрежь побег от дуба и посади, когда приживется – вернется Велемир, а когда станет дубок крепчать – я приду за своим учеником, Радославом.
Пересвета почувствовала замешательство, как тонкую ткань на коже.
- Ты родишь сына, назови его Радославом. А теперь давай я помогу тебе внести требу.
Пересвета обозлилась. Как смеет какой-то старик говорить такие вещи?! Кто он вообще такой? Странствующих волхвов много, но ни один не позволял себе таких наглостей. Кто знает, где сейчас Велемир: у греков, или давно мертв? Или забыл… Нет! Хотя, а откуда ему известно имя?
- Дедушка, а откуда ты знаешь…
- Имена? Мне Родушко подсказал. Привел сюда. Давай я тебе помогу.
Пересвета и старый волхв разожгли костер. Дым от охапки колосьев и сухих трав из сумки волхва. Зашелестели дубовые листья. На мгновение Пересвете показалось, что кумир улыбнулся и кивнул. Волхв что-то шептал. Старый ворон присел на ветку. И посмотрел на волхва.
- Проходи в мой дом, дедушка. У меня должен уже дозреть отличный квас. Да и ты устал-то с дороги.
- От чего бы и не зайти, Пересвета?
Уже в избе она поставила на стол горячую кашу и кувшин кваса. Волхв хотел что-то заговорить, но Пересвета перебила его.
- А откуда ты знаешь имена наши?
- Я ведун или не ведун? Мне иначе нельзя, много людей веру предков забывают, вот я и развлекаю их так, одновременно и на путь наставляю.
После они высадили тоненькую веточку в землю возле дома. И волхв ушел.
Ветер также шевелил листья. Теперь Пересвета знала, что это голос Рода. Старый ворон долго смотрел на нее. Когда стемнело и она ушла, ворон сорвался с дуба и полетел на юг, чтоб привести Велемира домой. Домой из далекой Греции.

Князь Аскольд спустился с коня. Зачерпнул воду из Днепра шлемом и сделал большой жадный глоток. Из Киева доносился шум и запах города. К нему подошёл варяг с тяжелым мечем в руке. Аскольд посмотрел на ладью. Вои спускались на родную землю, гремели кольчугами. Усобица закончилась. Вятичи не противились против Киева. Варяг посмотрел на князя взглядом голодного пса.
- Чего тебе, Ольг?
- Почему мы не сражались?
Аскольд вздохнул.
- Мы – славяне.
- Варяга кормит меч!
- А нас – мать земля…
Ольг напрягся. Заскрипели его зубы.
- Ольг, повезешь мед в Царьград. Подарок императору.
- Зачем ему мед? Ему нужна твоя земля! Он покупает твоих людей у кочевников!
Аскольд вздохнул. Еще глубже и тяжелее.
Варяг поднял меч и ударил князя. Варяжский воевода Рюрик стал новым правителем. Так началась эпоха нового бога – Перуна.

Радослав зашел в княжью палату и поклонился Олегу.
- Княже, почему ты попрал Рода и учишь народ требы Перуну нести? Неужто не знаешь, что смерды Перуна не чтут? Это дружины бог.
Олег плотоядно улыбнулся.
- Ты молод еще, волхвом тебя считать не могу! Прочь с глаз моих!
Бояре рассмеялись и покосились на Радослава. Им стало интересно, кто он. Крепкий и молодой, ему бы меч и кольчугу, а не посох нести. Больше бы таких в дружине! Давно был бы растоптан кулаком русичей и варягов алчный Царьград.
- Княже, пахарь чтит светлого Ярилу и Даждьбога Сварожича, пастух – рогатого Велеса, жены семейные – Мокошь, дружина – Перуна. Но всем Род голова. Он от Мары нас хранит, он привечает в Ирье навий дедов наших. Он – источник Стрибогова ветра, тепла Ярилы.
- Чушь ты речешь! – Крикнул бородатый грек. – Иисус Христос – бог наш!
- Бог ваш! – Крикнул рыжебородый варяг. – Наши боги, Один, Тюр и другие – славные воители! Они сильнее любого дохлого жида!
В палатах назревала ссора.
- Перуну требу возносить надо!
- Язычники, примите Христа!
- Я тебе сейчас ноги вырву, винный бочонок!
- Чернигов Семаргл хранит!
- Язычники! – Успел прокричать грек, когда варяг выбрасывал его в окно.
- Хватит! – Крикнул воевода Мечеслав и топнул ногой. – Пусть каждый чтит богов своих, но и чужих не притесняет.
Олег посмотрел на него. Так пристально, что казалось, будто кольчуга сейчас лопнет. Мечеслав был воеводой и телохранителем князя, не очень любимого киевлянами. Олег ценил его за мудрость и удивительную силу – воевода рвал руками византийские кольчуги, как капустные листья. Мечеслав был на несколько лет старше князя и нередко давал дельные советы, но все же Олега это смущало и иногда бесило.
- Не время ссориться! – Крикнул князь. – Свеавальд, спасибо, что ты выбросил этого пьяницу. Пора говорить о делах.